Месть на все времена [сборник] - Николай Иванович Леонов

работу.

Не менее интересно и то, как Бархунову удалось отыграть назад, избавив свою будущую тёщу от суда. Будучи о себе высочайшего мнения (эдакий «аристократ без титула»), жену он подбирал себе – как фермер породистую нетель. Именно такую – аристократично-утончённую, красивую, с великолепной фигурой (как-никак, бывшая чемпионка столицы по художественной гимнастике!) – он разглядел в Ларисе Кречетовой.

Впервые он увидел ее, когда начал готовить провокацию против прокурора Кречетовой. Нет, он в неё не влюбился (судя по всему, влюблён он был пожизненно лишь в себя самого), а просто сделал вывод: эта «высокопородная» девушка должна стать его женой и матерью его детей.

Как выяснилось, когда уже родились Виталик и Оля, выручить Анну Васильевну помогла тогдашняя любовница Бархунова, одна очень высокопоставленная дама, имевшая большой вес в думских коридорах. Любовниками они стали, когда красавчик Костя был курсантом Высшей школы милиции. И в дальнейшем, когда он уже работал, их связь не прерывалась. Поэтому всего одного звонка Константина любимой женщине было достаточно, чтобы заказчик провокации в отношении Кречетовой тут же отказался от своей затеи.

Стоит добавить, что не отвернулась от Кости его «любимая» и когда он уже сам, по собственной дури, учинил пьяное ДТП. Она и в этой ситуации сделала много, чтобы он не предстал перед судом. Но, тем не менее, когда после очередных выборов «любимая» женщина Бархунова во власть больше не попала, о ней он тут же забыл. А, наверное, зря! Не исключено, что обиженная таким к себе отношением экс-любовница Кости нашла способ, как донести до его жены и тёщи истинную правду о делах «давно минувших дней», об его истинной роли в тех событиях. После этого тёща своего зятя возненавидела окончательно, да и Лариса утратила к нему последние остатки душевного тепла. Последние три года они жили вместе только ради детей…

– Мама уже сказала, что пропал он – и чёрт бы с ним, – собеседница Льва тягостно вздохнула. – Если откровенно, то каких-то теплых чувств к нему я не питаю уже давно. Но чисто по-человечески хочу, чтобы с ним всё разрешилось, а потом уже буду делать какие-то выводы и принимать решения…

Попросив у Ларисы контактные телефоны ближайших родственников Константина, их знакомых и её матери, Гуров отправился дальше. В его ближайших планах была поездка в Дубовское. Там он планировал встретиться с родителями Бархунова, его двоюродным братом, а также с его тёткой по матери, которые проживали в этом городке. Заодно Лев планировал разыскать хоть кого-то из любовниц экс-опера-предпринимателя – они наверняка были заинтересованы в том, чтобы обожаемый ими Костя был поскорее найден живым и невредимым. Хотя… Нельзя было исключать и того, что кто-то из них причастен к исчезновению Бархунова. А почему бы нет? От любви до ненависти один шаг, и гарантия тому – непредсказуемый женский характер.

Однако перед тем, как покинуть пределы Ветрова, Лев созвонился с Анной Кречетовой. Та оказалась дома и, узнав, кто и по какому поводу её беспокоит, хоть и без особого энтузиазма, но встретиться всё же согласилась. Ехать пришлось на другой конец посёлка.

Экс-прокурорша проживала в более скромном, чем у её дочери, одноэтажном особняке. После звонка к калитке вышла моложавая, ещё крепкая на вид женщина пенсионного возраста. Взглянув на неё, Гуров мысленно согласился: «И в самом деле, Васса Железнова».

Один только изучающе-анализирующий взгляд ее уже говорил о многом. Это женщина с железным стержнем внутри, достаточно жёсткая и решительная (в ходе разговора Лариса поведала о том, что её мать так и не захотела даже видеть внуков – настолько сильна была её неприязнь к «жизнелюбивому» зятю).

Анна Васильевна пригласила гостя в неплохо обставленный дом и, дежурно предложив «чай – кофе», сказала, что готова выслушать его вопросы. Опустившись в указанное ему кресло, Лев попросил хозяйку рассказать о своём зяте всё, что та считает нужным.

Опустившись в кресло по другую сторону небольшого столика, Кречетова некоторое время размышляла, после чего неспешно заговорила:

– Ну, для вас, наверное, не станет открытием, что зятья и тёщи не слишком часто ладят друг с другом. Особенно если зять – по своей сути, конченый негодяй. Думаю, Лариса вам рассказала обстоятельства, при которых она стала женой Константина Бархунова?

– Да, разговор об этом был… – подтвердил Гуров.

– Значит, вы в курсе, насколько гнусно может поступить этот человек, чтобы достичь своих целей…

Кречетова тягостно вздохнула и продолжила. По её словам, неприязнь к Бархунову она испытывала ещё до того, как он стал ей зятем. Будучи уроженкой Дубовского и достаточно долго проработав в тамошней районной прокуратуре, начиная с самых младших должностей, она знала лично многих жителей города. Знала и семью Бархуновых.

По её мнению, родители Константина – люди вполне достойные. Да и брат с сестрой её зятя дурной славы не имели. Они сейчас разъехались, старики Бархуновы в настоящее время живут одни. Но вот в кого пошёл средний, Костя, – просто диво. Едва закончив Школу милиции и вернувшись в Дубовское, он уже с первых шагов показал себя сотрудником не вполне добросовестным. А когда начальником райотдела поставили «родственную душу», в ту пору ещё майора, Цыкалина, с которым Бархунов стал закадычным приятелем, он испортился окончательно.

На Цыкалина и Бархунова жалобы в прокуратуру поступали регулярно, но, несмотря на это, оба приятеля всегда выходили сухими из воды. У них где-то в верхах была мощная административная «крыша». Поэтому их «проказы» всегда сходили им с рук. А они оба – это Кречетова знала точно! – имели отношение и к «чёрным риелторам», и к рейдерам, и к мелким рэкетирам. С «крупняком» они старались не связываться, а вот всевозможные поганцы уровня «профессиональных соседей» или «чёрных коллекторов» под их крылышком чувствовали себя вольготно.

В какой-то мере подстава со взяткой, устроенная ей «доброжелателями», по мнению Кречетовой, стала следствием трений между Дубовским РОВД и прокуратурой. На посту прокурора района она успела отработать всего два года. И лишь теперь ей открылась полная картина творящегося в районе. Её предшественнику, ушедшему на пенсию, по его натуре скорее подошло бы работать адвокатом, а не прокурором. Он закрывал глаза на проделки начальника РОВД и его «корешей». Ради своего личного спокойствия руководитель прокурорской службы старательно прятал концы и не «будил лиха». А вот Кречетова, отработав с полгода, принялась усиливать нажим на Цыкалина и Бархунова.

Судя по всему, криминальные дельцы при погонах начали на неё жаловаться своей «крыше». Именно этим объяснялось начавшееся давление на саму Кречетову, закончившееся беспардонной провокацией.

– Я не хочу сказать, что непогрешима и свята, – собеседница